ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ ПОЛИТИЧЕСКИЙ
КРИЗИС В ЕВРОПЕ В 1939 г. БОРЬБА СССР ЗА ПРЕДОТВРАЩЕНИЕ ВОЙНЫ
des». Однако беседа Геидерсона с Риббентропом приняла
неожиданный оборот. Подготавливая разрыв, Риббентроп держался в высшей степени
вызывающе. Постоянно прерывая в оскорбительном тоне английского посла и
перехоля на крик, Риббентроп заставил Гендерсона забыть пресловутую английскую сдержанность.
По свидетельству Шмидта, личного переводчика Гитлера, присутствовавшего на
беседе, дело чуть не дошло до потасовки.
В конце беседы
Риббентроп зачитал на немецком языке германские предложения в 16 пунктах об
урегулирований германо-польского конфликта. Рассчитывая, что их текст будет ему
вручен, Гендерсон не старался усвоить их на слух и попросил затем передать ему
документ. Но Риббентроп ответил отказом. Гендерсон, думая, что плохо расслышал,
повторил просьбу. Однако Риббентроп снова отказал: «Они уже в некоторой
степени устарели, поскольку польский представитель не явился».
Как отмечалось, в это самое
время английский посол в Варшаве Кеннард настаивал перед Беком, чтобы Польша
приняла германские предложения о переговорах, которые в Берлине уже были
объявлены «устаревшими».
Последние сутки августа
были насыщены дипломатическими переговорами между западноевропейскими столицами.
Как отмечает в своих мемуарах Боннэ, телеграф не справлялся, и для
передачи секретных депеш приходилось пользоваться телефоном. Он мог бы
добавить, что телефонные кабели, соединяющие Париж и Варшаву, проходили по
территории Германии и что все разговоры перехватывались гитлеровцами. Вот что
они могли, например, узнать, подключившись в 10 часов 20 минут утра к кабелю,
соединявшему французское посольство в Берлине с Парижем: «...Германское правительство
очень недовольно, что оно еще не получило никакого ответа от Польши, — сообщал
Кулондр. — Можно опасаться, что оно даст приказ о немедленном нападении, если
ответ не поступит в первой половине дня». Дальше Кулондр настаивал на том,
чтобы польское правительство немедленно поручило Липскому вступить в
переговоры, снабдив его всеми полномочиями для подписания соглашения.
Через полчаса это
указание было сообщено по телефону в Варшаву — Боннэ потребовал от Ноэля срочно
предпринять энергичный демарш перед польским правительством; затем Ноэль
сообщил в Париж, что Бек обещает дать ответ в полдень.
«Поляки затягивают
дело, перехвачены телефонные разговоры», — записывал Гальдер через несколько
часов после этого в своем дневнике.
Маневры
англо-французской дипломатии убеждали гитлеровцев, что они могут действовать
безбоязненно, в 6.30 утра германский генштаб получил окончательный приказ о
нападении на Польшу 1 сентября.
Вскоре после полудня
Липский получает указание встретиться с Риббентропом и сообщить, что польское
правительство благожелательно рассматривает предложение о прямых
германо-польских переговорах. Однако польское правительство побоялось
предоставить Липскому полномочия на переговоры.
В час дня Липский
просил приема у Риббентропа. Вейцзекер спросил у Липского, желает ли он видеть
рейхсминистра в качестве специального уполномоченного? Липский ответил, что он
просит аудиенции в качестве посла для передачи сообщения своего правительства.
|
